– Илит меня не интересует. Мне нужен граф Сен-Жермен.Он сказал, что встретится со мной здесь. Надеюсь, он не опоздает.

– А кто он такой?

Фауст поглядел на своего собеседника с видом превосходства.

– Граф Сен-Жермен – один из величайших магов. Он жил вболее поздний век, чем ваш.

– Но ведь мой век – это и ваш век тоже! – удивилсяМак. – Разве мы с вами живем в разные времена? И как вам удалось узнать обэтом графе Сен-Жермене – он ведь из будущего?

– Видите ли, – начал Фауст менторскимтоном, – я сам – великий маг, величайший из всех, когда-либо живших наземле, и, следовательно, я знаю всех своих знаменитых коллег, работающих вданной области – и из далекого прошлого, и из будущего. Мы, маги, поддерживаемдруг с другом тесную связь – как со своими современниками, так и с теми, ктодавно умер, и даже с теми, кто еще не родился.

– А зачем вы вызвали сюда этого самого графа и что вамот него нужно? – спросил Мак.

– Я думаю, вам пока лучше об этом не знать, –ответил Фауст. – Пусть это будет для вас небольшим сюрпризом.

– Сюрприз? Но ведь Война меж Добром и Злом кончилась…

– Мой дорогой, борьба меж силами Добра и Зла продолжается.Закончен лишь один из раундов игры. Откровенно говоря, мне будет любопытнопосмотреть, как Ананке будет судить ваши неуклюжие попытки повлиять на ходмировой истории. Но хотя Тысячелетней Войне был объявлен конец, последнее словоеще не сказано. Оно осталось за самим Иоганном Фаустом, великим магом, докторомразных наук.

– За Фаустом? То есть за вами?

– Черт побери! А за кем же еще? Ведь Фауст – это я!

– Да, в некотором роде. Ведь я до какой-то степени тожеФауст.

Несколько мгновений Фауст молча смотрел на Мака с такимвидом, словно рассматривал какое-то забавное, доселе ему неизвестное насекомое,затем откинул голову назад и презрительно расхохотался:

– Вы? Фауст? Да кто вы такой? Дорогой мой, вы оченьдалеки от фаустовского образа, каким ему суждено войти в историю. Вы жалкоесоздание, не обладающее знаменитой фаустовской твердостью духа. Вы глядите врот своим господам, подобно дворовому псу, и пытаетесь корчить из себя знающегочеловека перед своими приятелями, такими же невеждами, как и вы. Вы вульгарный,необразованный тип. Вы не имеете никакого понятия об истории, философии,политике, химии, оптике, алхимии, этике и о венце человеческой мудрости –магии. – Фауст усмехнулся. – Как малое дитя, пытаясь подражатьвзрослым, надевает отцовские башмаки, так и вы лишь примеряли на себя костюмФауста. Но дитя, сделав шаг-другой в огромных башмаках, спотыкается и падает.Так же и вы, Мак, совершили множество глупостей, взявшись не за свое дело. Нотеперь, к счастью, вашей клоунаде на исторической сцене пришел конец. РольФауста – не для вас. Вы не ровня великим мира сего. Вы – ничем непримечательная личность, один из многих тысяч простых смертных, которые влачатсвое жалкое земное существование. Вы посмешили публику – и довольно! Теперь выканете в Лету. Мы не намерены дольше терпеть ваше присутствие.

Мак не был уверен в том, что такое «Лета», но колкостьфаустовской брани и сам тон фаустовского монолога больно задели его.

– Ах, вот как! – воскликнул он, весь кипя отгнева. Но он говорил в пустоту, ибо Фауста в комнате уже не было – великий магбесшумно растаял в воздухе.

Мак снова начал мерить шагами кабинет Мефистофеля.Постепенно гнев его остыл, уступив место чувству жалости к самому себе.Одиночество томило его, и, чтобы хоть как-то скоротать время, он началразмышлять вслух.

– Как будто я не хотел бы обладать всеми этими знаниямии магическим искусством! – пробормотал он себе под нос. – Но я необладаю сверхъестественными возможностями, и тем не менее стараюсь сделать то,что могу. В конце концов, это нечестно – ставить меня на одну доску с великимилюдьми, не говоря уже о могущественных духах, которые путешествуют во времени ипространстве так же свободно, как рыба плавает в воде. Им-то ничего не стоит вединый миг перенестись за тысячи миль и за сотни лет назад или вперед, в товремя как я, простой смертный, должен преодолевать все расстояния шаг за шагом,а о путешествиях во времени могу только мечтать. И никто даже не посочувствует,никто не оценит, каких трудов мне это стоит!

– Кто это здесь жалуется и хнычет? – вдруграздался низкий насмешливый голос. Мак вздрогнул и оглянулся. Он-то думал, чтоостался совсем один.

Позади него стоял Одиссей – высокий, атлетическисложенный, – такой, каким и подобает быть древнему герою.Ослепительно-белая туника была застегнута на плече красивой пряжкой, анаброшенный поверх нее плащ ниспадал красивыми складками, которые так любилиизображать античные скульпторы. Весь облик Одиссея был исполнен благородства, апоза была простой, но в то же время не лишенной достоинства. Любой обыкновенныйчеловек выглядел бы рядом с ним сущим ничтожеством. Маку, предававшемусясамоуничижению, показалось, что он, с его вздернутым носом, рыжеватымивеснушками и волосами цвета соломы, ничуть не красивее обезьяны. Одиссей,темноволосый, синеглазый, был почти на целую голову выше Мака; под его гладкой,бронзовой от загара кожей перекатывались упругие мышцы.

– Здравствуйте, Одиссей, – сказал Мак. –Какими судьбами вы здесь оказались?

– Я шел в зал заседаний на суд Ананке и по путизаглянул сюда. Возможно, я и сам выступлю на общем собрании. А вы, Мак? Выпридете на суд?

– Я жду, когда Мефистофель соизволит явиться сюда иотдать мне обещанную награду.

Одиссей пожал плечами:

– Вы полагаете, что это мудрый поступок – принятьнаграду? Лично я не возьму ни обола от этих современных духов Тьмы. Принимаядары демонов, вы попадаете в зависимость от них. А им только того и надо!..Впрочем, каждому свое. Прощайте, Мак!

Одиссей достал из кожаной сумки пакет с ингредиентами дляЗаклинания Перемещения и, вскрыв его, растаял в воздухе.